Уже один только этот факт свидетельствует о полном провале церковной деятельности в защиту жизни. Действительно, как мы можем нести в мире миссию спасения жизни младенцев, если "у себя дома" мы не просто не имеем консенсуса по вопросу неприемлемости права на убийство, мы, возможно, не имеем в этом вопросе простого большинства! Более того, из тех, кто все же придерживается правильных взглядов на легальность аборта, лишь очень малая часть готова хоть как-то проявлять свое отношение к убийству трех миллионов человек в год. Всего в России хоть какое-то отношение к пролайфу имеет несколько сотен человек. Для сравнения - в католической Испании весной уходящего года против легализации абортов на улицу в одном только Мадриде вышло более миллиона протестующих. А пролайф как в римо-католической церкви, так и в некоторых протестантских деноминациях, является "общецерковным" проектом.
Получается, что в отношении к легальности аборта православные менее православны, чем еретики. Печальная картина. Естественно, много хуже обстоит дело в миру. Ясно, что человек, не имеющий твердых религиозных оснований, да еще и подвергающийся каждодневно умелой пропаганде "права на выбор" часто не имеет сил сделать правильный нравственный выбор. При этом люди даже крещеные, но далекие от Православия, абсолютно убеждены, что Православная Церковь вполне толерантно относится к абортам! "А наша Православная Церковь к абортам относится с пониманием, не то, что у них там, на западе", - сказала мне как-то вполне образованная молодая женщина, мировой судья. Не эта ли "позитивная" характеристика - самая красноречивая из негативных? Понятно, что в любом государстве, чтобы принять любые революционные изменения в законодательстве, необходимо иметь прочную социальную базу для этих изменений. Только широкое неприятие легальности детоубийства - сначала в Церкви, а потом и в обществе в целом - может изменить эту ситуацию. И поэтому первое, чем нам, пролайферам-мирянам, следует заниматься - внутри Церкви пропагандировать идею неприятия легальности абортов. Не достигнув этой первой цели - создания консенсуса в Церкви по этому вопросу - мы не сможем двигаться дальше.
Для Самой Церкви тот факт, что половина Ее членов не считает необходимым безусловный запрет убийства, является очень негативным. Это означает, что заповеди Божии для нас носят относительный характер, что, как говорят, "если нельзя, но очень хочется, то можно". Можно убивать. А тем, кто не убивает, можно спокойно взирать на легальные убийства, прикрываясь ложным благочестием, дескать, "мы не имеем права указывать другим, что им делать, нам бы со своими грехами разобраться". С моей точки зрения, это болезнь, которую нужно срочно лечить, поскольку она затрагивает души очень многих членов Церкви и отражается на всей духовной жизни человека. Чем же объясняется такая невнятная позиция Церкви? Ниже попытаемся определить основные причины, по которым мы пока не справляемся с задачей, Самим Господом возложенной на нас - задачей безусловной защиты всех детей в утробе матери.
1. Главная причина - боязнь "не понравиться" обществу. Существует в Церкви и даже среде участников антиабортных организаций весьма устойчивое мнение, что общество "не готово" что нас "не поймут", если мы будем говорить о необходимости запрета абортов. Якобы, от нас отвернутся, "перестанут с нами разговаривать". И поэтому мы должны адаптироваться под аудиторию, пригладить острые углы. Однако Сам Господь сказал: "Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, поэтому мир ненавидит вас". Ни в одной строке Евангелия Господь не призывает подстраивать христианское учение "под аудиторию". Напротив, Он говорит: "Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами" (Мк.8:38). Общество вообще редко бывает "готово" к ограничению своих прав, в данном случае, права на убийство. И готовить его можно только прямо называя черное-черным, а белое - белым, что право на убийство должно быть отменено безусловно. "Лечится" это только открытым свидетельством, и здесь необходимоучастие всей церковной "вертикали", в особенности - мирян, имеющих возможность работать в общественно-политическом измерении.
Общество должно знать, что Церковь активно не приемлет легальности абортов - только в этом случае возможен положительный вектор решения проблемы. Кроме того, последовательная позиция всегда вызывает уважение и наоборот. "Защитник жизни", предлагающий спасать младенцев с восьмой недели беременности и умалчивающий о судьбе младенцев до этого срока беременности, вызывает огромное количество сомнений в собственной искренности. Часто приходится слышать и такой аргумент: "Не нужно говорить об абортах. Нужно внедрять положительный образ семьи, а страшные рассказы об абортах призывы к его запрету только отталкивают". Позитив, конечно, привлекает. Да, безусловно, нужно создавать положительный образ многодетной семьи, с этим едва ли кто-то будет спорить. Только вот к задаче запрета абортов невозможно приблизиться ни на шаг на таком позитиве, можно лишь спасать очень небольшое количество детей, чьи родители прислушаются к такой пропаганде. Остальные вовсе останутся "за бортом". Поэтому главной целью пропаганды, сердцевиной всего движения за жизнь должна стать пропаганда неприятия легальности убийства во исполнение слов Господа. Здесь происходит подмена целей, и вместо главных, мы занимаемся второстепенными. Кстати сказать, почти все заповеди декалога имеют сугубо запретительный, "негативистский" характер.
2. "Постепенный метод" запрета абортов. Схожее с предыдущим ложное мнение - мнение о возможности "постепенного последовательного введения ограничительных норм вплоть до запрета". Сразу скажу: в промежуточных мерах нет ничего плохого, их следует поддерживать. Однако было бы ошибкой преувеличивать их значение. Например, снижение срока допустимого производства аборта "по желанию" с 12 до 8 недель. Абсолютно наивно предполагать, что эта мера автоматически "отрежет" те аборты, которые делаются с 8 до 12 недели, аборты просто будут делаться раньше, либо нелегально - проблем с этим в наших абортариях не наблюдается. Убивать многие годы на лоббирование этой меры, заранее понимая, что толку никакого не будет, по-моему, чистое безумие. Другой пример - отмена бесплатных абортов, их вывод из системы ОМС.
Да, возможно, это следует сделать, хотя разница между государством, оплачивающим аборты и государством, просто их разрешающим, на мой взгляд, эфемерна. Повлияет ли это на количество абортов? Абсолютно ясно, нет - кто захочет сделать аборт - изыщет небольшие необходимые средства. Кроме того, это приведет к весьма негативному следствию: рынок платных абортов увеличится почти вдвое, усилится экономический интерес бизнеса к сохранению легальности абортов, а абортивное лобби получит удвоенную финансовую подпитку. Эти примеры показывают, что выполнение ложных "промежуточных" целей имеют свою оборотную сторону и неспособны серьезно повлиять на ситуацию. Кроме того, работа над достижением этих целей создает для нас некую иллюзию, мы как бы успокаиваемся - "что-то делаем". Эта иллюзия во многом вредит, дезориентирует и расслабляет пролайф-сообщество.
3. Боязнь не понравиться государству и политическим партиям. Еще одно ложное, на мой взгляд, мнение - мнение о том, что мы не должны, якобы, вступать ни в какое противостояние с политическими силами, вообще не должны работать открыто в политической плоскости, открыто добиваться изменения законодательства. Что наш удел - "тихое лоббирование" и ни в коем случае - открытые и жесткие выступления за изменения законодательства. Такая позиция интеллектуально слаба и не выдерживает никакой критики. Для того чтобы лоббировать тот или иной вопрос, нужно иметь у себя за спиной определенный ресурс - финансовый или ресурс общественного мнения, без таких тылов - грош цена любому лоббированию. Продвижение любых вопросов во власти - это вопрос столкновения интересов и взаимного давления.
Без давления власть сама принимает решения, без всякого влияния со стороны такого "лоббирования", это более чем очевидно. При этом, казалось бы, лоббисты должны радоваться, что в Церкви возникают силы, на которые можно опереться при решении вопросов во власти, однако, как ни странно, они утверждают, что мы им "все портим". Совершенно парадоксальная ситуация. Кроме того, ведь именно мы предлагаем власти "простое решение" - не вкачивать в абсолютно неэффективные программы демографического развития триллионы рублей (мало кто знает, что сейчас в России уже пять лет действует "Национальная программа демографического развития России", на которую в год затрачивается из бюджета полтриллиона рублей - в четыре раза больше, чем на программу материнского капитала). Гораздо эффективнее ограничиться лишь тремя мерами: с одной стороны - это финансовая поддержка материнства и массированная пропаганда недопустимости детоубийства, с другой - запрет абортов.
4. Ложно понимаемое православное благочестие. Не редки и такие возражения: например, участникам уличных акций у абортариев говорят: "Вы не должны вообще какие-то акции уличные проводить, это удел политиканов, пиарщиков, идя по их стопам вы сами становитесь таковыми. Нужно побеждать грех, прежде всего, в самих себе. Вся ваша деятельность неблагочестива". Мне бы хотелось узнать, что чувствуют такие люди, когда проходят мимо "медицинских" учреждений, в которых в эту самую минуту рвут на части очередного ребенка или нескольких. Шевелится ли у них что-нибудь в сердце, возникает ли хоть какое-то желание противостать этому "процессу"? Это "православный буддизм" какой-то. Святитель Николай не стеснялся вырвать меч из рук палача, так что ж, мы и его неблагочестивым назовем? Думаю, вероятнее всего, это просто форма самооправдания. Хорошо бы мы все победили в самих себе грех лености и трусости и проявили заботу об убиваемых детях. Свидетельство у стен абортариев необходимо, при этом свидетельство массовое, всеобъемлющее. Отсутствие такого свидетельства у нас - признак духовного нездоровья. Можно ли назвать здоровым народ, среди которого "мирно" каждый год убивают миллионы детей, и НИКТО этому не противостоит? Очевидно, нет. Наличие или отсутствие такой деятельности - лакмусовая бумажка истинного или ложного благочестия.
5. Мнение о "недостаточном весе Церкви" в обществе. Еще одно возражение, точнее сомнение в возможном результате, высказывается в том духе, что "практикующих" христиан не более 5% в России, и что на самом деле, что бы мы ни говорили, власть не собирается к нам прислушиваться. На самом деле, даже 5% населения (а "сочувствующих" Православной Церкви на порядок больше) - это огромная масса людей, в стране нет другого такого сообщества, Церковь - самый уважаемый "институт" в обществе в соответствии с любыми социологическими опросами. И слабость ее, если она есть, - не в малом количестве людей, а в отсутствии единой воли Ее членов. Как известно, Богу все возможно, 12 человек в свое время с Божией помощью изменили мир, тем болеена это способны 5% населения, если уподобятся апостолам в желании и готовности служить Богу.
Выводы. Как уже было сказано в начале статьи, проблема легальности абортов является наиболее острой из всех социальных проблем, при этом она, как никакая другая, является отражением общественной нравственности. Количество абортов, вопреки официальной статистике, не становится меньше. А значит, Церкви необходимо сделать ее своим приоритетом в социальной сфере. На данном этапе необходимо, в первую очередь, внутри Церкви, установить единство мнений по поводу неприятия легальности абортов. Пока мы не будем едины в этом вопросе, в нашей стране едва ли будут какие-либо существенные изменения к лучшему. Внешняя проповедь также должна быть бескомпромиссна. Да, нам нужен весь спектр деятельности, направленной на предотвращение абортов. Нужны кризисные центры, нужны образовательные программы и т.д. Но важнейшим элементом деятельности православных христиан должно быть прямое противодействие не просто абортам (Ассоциация планирования семьи сейчас тоже борется против абортов - за контрацепцию), а против легальности всех видов абортов, включая гормональные таблетки и проч. Это важно и для самой Церкви, для Ее оздоровления. Только при таком соотношении приоритетов в России есть шанс предотвратить тотальную абортивную бойню.
Андрей Хвесюк, "Движение сопротивления убийству детей"
